Марк Горелик

---

Название: Преследуя Титанию
Автор: Beth Winter
Перевод: Лис
Бета: olya11
Ссылка на оригинал: есть
Размер: мини
Персонажи: Эраст Фандорин, Ипполит Зуров
Категория: джен
Жанр: драма, детектив
Рейтинг: G
Краткое содержание: "Мы не находим утешения от горя, мы лишь отвлекаемся от него" (Стендаль)
Примечания: Действие происходит после событий книги «Азазель». Написано для calliope85 на Yuletide 2007 Challenge. Переведено на WTF Combat 2014. Автор благодарит Fyrie за терпение и помощь с вопросами по истории, а также сообщество little_details.

За всё время пути из России в Англию Фандорин произнёс ровно пять слов. Первое — в поезде в Познань, когда Зуров предложил выпить водки. Он сидел к Фандорину спиной и не мог увидеть, как спутник отрицательно мотает головой. Потом Зуров весь день каждый раз, наливая себе водки, спрашивал Фандорина, не хочет ли тот выпить. Дошло до того, что он завязал себе глаза, но ответ так и не прозвучал.

Второй раз Фандорин заговорил в Бельгии, когда матрона из Антверпена хотела захватить купе для выводка детей. Зуров на русском, французском и узбекском попытался объяснить, что в купе больной, но это только добавило ей решимости. Тогда Фандорин взглянул на неё и сказал: «Пожалуйста» — и она без слов вышла.

Зуров обрадовался: от Фандорина он такого не ожидал.

Остальные три слова были произнесены на пирсе в Дувре — истинный фонтан красноречия. Зуров неплохо объяснялся по-немецки — это не так уж трудно, если помнить названия придворных чинов и всякие забавные словечки, которым его учили знакомые фройляйн, — и он был готов защищать свой французский с оружием в руках. А вот по-английски он хоть и знал чуть больше, чем «мув ёр эс», но явно не те слова, которые хотели услышать чиновники. Конечно, это не остановило Зурова, и как только он добрался до капитана, выведя из строя трёх солдат одним взмахом бутылки, которую они пытались у него отобрать, он прекрасно обошелся без французского.

Переминаясь с ноги на ногу и делая вид, будто великолепная речь Зурова не производит на него никакого впечатления, капитан старательно пытался прочесть документы путешественников. С Зуровым всё прошло лёгко, но прочесть, как звали его спутника, никак не удавалось.

— Эраст Петрович Фандорин, — сказал юноша и забрал документы у капитана.

Зуров был так счастлив, что чуть не расцеловал Фандорина, но решил, что тому не захочется целоваться с человеком, опустошившим две бутылки коньяка. Поэтому он просто сказал: «Пошли, Эразм. Экипаж ждёт».

Экипаж доставил их в гостиницу с отсыревшими кроватями и душными комнатами, что ничуть не смутило ветерана кавказских кампаний — во всяком случае, пока в гостинице был буфетчик, понимающий слово «виски». Следующий день Зуров помнил смутно, но по крайней мере Фандорин уже разговаривал. У того не оставалось другого выхода: Зуров старательно поддерживал состояние опьянения и проку от него не было. Очень хитрая тактика.

Неделю спустя, когда они разместились на местной даче — в коттедже, — которую снял для Зурова агент, Фандорин спросил, почему тот всё это делает. Зуров постарался сформулировать ответ как можно лучше.

— Понимаешь, это судьба, — он указал стаканом на звёзды. — Судьба. Я собирался сесть на первый попавшийся корабль. Амалия... Ты её знаешь. Ты её хорошо знаешь, — фыркнул он. — Но это не было предначертано. А вот когда я собирался сесть на корабль, случилось то, что предначертано. Крошечная заметка в газете — и я стал вспоминать, чьей дочерью была эта бедная погибшая барышня, а потом задался вопросом поважнее. Долго решался — это было неуместно, но всё-таки задумался. И правильно сделал, потому что вспомнил тебя, вспомнил, как ты говорил о фон Эверт-Колокольцеве и этой малютке.

— Я эт-того не помню, — медленно ответил Фандорин.

Зуров вздохнул:

— Конечно, не помнишь, ты же только что пытался застрелиться! И конечно, я послал всё к чёрту и сел на ближайший поезд в старушку Москву. И правильно сделал. Как бы ты без меня?

Фандорин побледнел, и Зуров мысленно дал себе пинка.

— Тебе нужно сменить обстановку, — он стукнул стаканом по столу. — Нужно отвлечься. Будь ты военным, я б генералам в ножки поклонился, чтобы нас определили в один батальон, но ты не военный, поэтому мы поехали в другое место.

— В Англию? — спросил Фандорин.

— А почему бы и нет, чёрт побери? Это достаточно далеко!

Фандорин отвернулся, и Зуров моргнул. За ухом у того краснел тонкий шрам. Возможно, задело осколком стекла при взрыве. Фандорин об этом не рассказывал, но Зуров говорил со стариком полицейским, опекавшим юношу, и узнал, как рука его невесты оказалась на мостовой.

Рука самого Фандорина, поглаживающая колено, казалась бескровной, отделённой от тела. Как мёртвая рыба.

— Спасибо, — медленно проговорил он. — Вы очень х-хороший человек.

— Пустяки! — хотя на сердце у Зурова было тяжело, он усмехнулся. Самая длинная фраза Фандорина.

Поздним вечером они читали книгу, оставленную семейством с семью дочками, которое снимало дачу летом. Фандорин переводил, и выяснилось, что он не заикается, если произносит чужие слова. Он запнулся только один раз на имени, которое ну никак не могло принадлежать Бриллингу. Конечно, не могло, полная ерунда!

Следующие две недели всё шло одинаково. Зуров просыпался, когда солнце уже давно встало, купался в озере рядом с домом и отправлялся в деревню — купить виски. Вечером, напившись, он рассказывал о женщинах и войне, о войне и женщинах, а Фандорин слушал. Утром Фандорин ходил в деревню за продуктами, пока Зуров спал. И с каждым вечером Фандорин говорил всё больше.

На шестнадцатый день Фандорин вернулся из деревни позже обычного. Зуров купался в озере, но он поплыл к мосткам, когда появился его сосед. Наверное, если что-то срочное, значит, интересное. Тем более, глаза Фандорина блестели.

— Смерть на болоте, — объявил Фандорин. — К востоку отсюда найдено тело старика. Упал со склона.

— Не такие уж тут крутые склоны, — пожал плечами Зуров.

— Наверное, он б-бежал, — проговорил Фандорин спокойным и ясным тоном. Даже заикание было не так заметно.

Зуров ободряюще кивнул. Законченные предложения — замечательно!

— Господин Браунфидл сказал, что мальчишки видели огни на торфяниках, — продолжал Фандорин.

— Кто такой Браунфидл? — Зуров откинул мокрые волосы с лица.

— Бакалейщик, — Фандорин присел на пристань, беспокойно переплетая пальцы. — Только один раз за последний месяц. И только в одном месте. И ещё всадник.

— Всадник? Так сейчас охотничий сезон.

— Не ночью же, — Фандорин нервно забарабанил пальцами по доскам мостков перед носом Зурова. — И охотники не сбивают с ног людей, которые идут своей дорогой.

Очень уж заманчиво Фандорин наклонился над водой… Зуров схватил его за запястье и потянул вниз. От поднявшихся брызг доски потемнели. Фандорин ударил его ногой по локтю, и Зуров завопил, когда они упали.

Фандорин умел плавать, надо отдать ему должное. И он явно наловчился топить людей. По крайней мере, пока Зуров не связал Фандорина рукавами его собственной рубашки, они чуть было не пошли ко дну озера — грязного гроба с хрустальной крышкой. Потом они наперегонки плыли к берегу, продирались через тростники и мчались друг за другом сквозь высокую траву, пока не растянулись на крыльце коттеджа. Дыхание сбивалось, в голове звенело. Так бывает на грани жизни и смерти, когда отчаянно цепляешься и за то, и за другое.

Обсохнув в лучах закатного солнца, они оделись. Зуров спросил, как Фандорин умудряется надолго задерживать дыхание, и тот показал. Его рука на груди Зурова была тёплой. Фандорин предложил научить Зурова большему, если Зуров выиграет в кости, и тот подумал, не запустить ли ему в голову стулом.

Фандорин не сильно возражал, когда Зуров поднялся после ужина. Оказалось, что он купил в деревне фонарь. Фандорин улыбнулся, когда Зуров объявил это признаком их духовного родства.

— Ты охотник, — сказал ему Зуров, когда они присели среди мха и вереска.

— П-полицейский, — почти спокойно пробормотал Фандорин. — Это б-было…

Зуров толкнул его бутылкой:

— Всегда считал, что у каждого есть работа, которая ему подходит, как перчатка руке. Ты можешь прекратить этим заниматься, но не сможешь перестать им быть. Посмотри на меня — три года не был в полку, но кто-то может сказать, что Зуров не гусар? Чёрта с два!

— Ипполит, ты пьян.

Зуров пожал плечами:

— Лучше напиться, чем свихнуться.

Они умели прятаться и неподвижно сидеть в засаде: Зуров научился на Кавказе, а Фандорин — на московских улицах. Как только наступила полная темнота, они затихли, прикрыв фонарь. Звёзды тут были не такими яркими, как в России.

Не шевелясь, они следили, как мимо проехал всадник, закутанный в плащ. Вдали раздался звук, похожий на удар барабана, и они почувствовали слабый приторный запах гари. Опять всадник. Женский крик — и снова лошадь и всадник. Потом, через полмиллиона ударов сердца, наступила тишина.

Опять раздался приближающийся цокот копыт. Зуров в темноте нащупал руку Фандорина, и они осторожно вышли на дорогу. Снова наездник в плаще — он двигался слишком быстро, чтобы идти за ним пешком, и было слишком темно, чтобы проследить за ним взглядом.

Фонарь вновь засиял. Оказалось, что щёки у Фандорина чуть ли не пылают. Зуров усмехнулся и потащил его за руку.

Когда небо на востоке посветлело, они нашли низину между холмами. Погасший костёр, укрытый ветками, и утоптанная песчаная почва. Небольшая ямка, по краю выдернутый мох. Больше ничего.

— Англичане... — пробормотал Зуров. — На англичан не похоже, это турецкая разведка.

— Текст на английском, — сказал Фандорин. Он стоял на коленях у костра, просеивая пепел сквозь пальцы. — Думаю, газета или книга.

— Напоминает о чём-то? — спросил Зуров и тут же прикусил язык. Не то, совсем не то он сказал. Не нужно напоминать. Они сюда приехали, пытаясь убежать от этого.

В полной тишине Фандорин поднялся. Он тщательно отряхнул колени, потом расправил манжеты.

— Это не призраки. Это раз. Они слишком шумные… Это не Азазель, — он сглотнул. — Это два. Кто-то здесь от них пострадал. Это три. Всадник держится подальше от людей, и он стал причиной по крайней мере одной смерти. Это четыре.

— А пять? — Зуров поднял тлеющую ветку и подбросил в воздух. Искры прочертили дугу.

— Нам нужны лошади. Это пять.

@темы: джен

---

Фэндом: «Московские Сторожевые»
Автор: Лис
Персонажи: НЖП
Жанр: сказка
Саммари: однажды в оккупированной нацистами Франции…

– После прихода нацистов потеряла связь со всеми нашими. Кто-то донес, что я еврейка – ну, соседи всегда так думали, а я их не переубеждала, этим можно было объяснить всякие странности. Меня спрятали Люсьены у себя на чердаке – они очень хорошие люди…

Губы Грийе брезгливо дернулись:

– Спряталась как мышь. Район запустила. Ты Сторожевая или кто?

Эмма надулась. Она была совсем молоденькой – и по меркам мирских, и по ведьминским. Проживала свою первую жизнь, и было ей семнадцать лет от роду. Но тут же забыла об обиде – залюбовалась, как Грийе курит. Будто фильмовая актриса, хоть сейчас печатай миллион карточек. Дым красивыми кольцами уходит к потолку, а на мундштуке совсем не остается ярко-красной помады. Как она это делает?

– …И жди, когда за тобой придут. Пароль запомнила? – оказывается, Грийе опять говорила. Эмма виновато закивала. Её нашли, ей помогут, она будет делать что-то полезное…

К их столику подошел человек в офицерской форме. Эмма внутренне сжалась, хотя с обманкой, наведенной собеседницей, её никто не мог узнать. А Грийе, наоборот, расслабилась. Откинулась на стуле, защебетала по-немецки, хрустально рассмеялась.

Потом пристально уставилась на Эмму, кивнула. Та поняла и с облегчением поспешно ретировалась, прихватив недоеденное пирожное. Сто лет такой вкуснотищи не пробовала!

***

Эмма подошла к чердачному окошку и уставилась на звездочку в быстро темнеющем синем небе. Немного любуясь собой, вздохнула и подумала, что она сейчас как эта звездочка – одинокая. А потом с уже искренней жалостью уставилась на остатки своего некогда богатого огорода под окном. Сиротливый квадратный корень да горшочек с лучецветом – вот и всё, что успела прихватить.

Когда её уже отсюда вытащат? Она хочет что-то делать! Да и сколько можно подвергать опасности Люсьенов…

Словно в ответ на ее мысли, скрипнул люк на чердак. Эмма метнулась за рассохшийся шкаф, приготовилась перекинуться… Нет, старик хозяин.

– Эмма, детка, ты говорила, что о тебе будут спрашивать родные… За тобой пришла дама. И условную фразу назвала, – весело говорил Люсьен, всматриваясь в чердачный сумрак. – «Под чьей-то рукой я зыбки качанье»…

Эмму не обидело, что в его голосе слышалась не столько радость за нее, сколько облегчение от того, что опасная гостья уходит.

Расцеловалась с хозяевами и шагнула в темноту с черного хода. Тут же ее схватили за руку и потащили вниз по улице.

– Грийе, мне больно, – вывернулась Эмма и застыла. – Вы не Грийе! Откуда вы знаете пароль? Она вас прислала?

– Нельзя же быть такой доверчивой дурочкой, – раздался низкий женский голос. – Грийе – коллаборационистка.

– Где она сейчас?

Женщина промолчала, продолжая тащить Эмму за собой – сейчас гораздо аккуратнее.

– И откуда мне знать, что это не вы – предательница? Да куда мы идем, в конце концов?!

– Катакомбы. Все наши там. У тебя ведь в Лицее по метаморфозам было двенадцать? – судя по голосу, женщина улыбнулась. Она уже отпустила Эмму, и та торопливо шла следом, не успевая за ее широкими шагами. Девушка горячо закивала, не думая, что в темноте этого не видно. – Будешь разведчицей, на другое ты пока не годишься, – продолжала ведьма. – В кого ты перекидываешься?

– В мышку, – вздохнула Эмма.

@темы: другие фэндомы, джен

---

Тигр и Тигра

Название: Тигр и Тигра
Автор: katzsoa
Переводчик:  Лис
Бета:  olya11
Перевод песенки Тигры:  tiger_black
Оригинал: «Tiger and Tigger», разрешение на перевод есть
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7073043/1/Tiger_and_Tigger
Размер: драббл
Персонажи: Шер-Хан, Тигра
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: кроссовер «Винни-Пуха» и «Книги джунглей» Диснея
Примечания: все права на персонажей принадлежат Диснею.
Переведено на Фэндомную Битву 2012
К этому драбблу есть арт медовая тучка "Тигра и Тигра"




Тигр Шер-Хан, гроза джунглей, беззвучно полз в высокой траве, подкрадываясь к добыче. Олень безмятежно пасся под открытым небом, даже не подозревая, что его смерть рядом. И это нравилось Шер-Хану: он был мастером сюрпризов. Тигр подбирался всё ближе и ближе, бесшумно ступая огромными лапами. Добыча уже совсем рядом. Он приготовился к броску...

— Эге-ге-ге-е-ей!

Что-то небольшое, оранжевое выскочило из ниоткуда и приземлилось прямо за спиной у оленя. Испуганный олень бросился наутек, поджав хвост, и в считанные секунды скрылся за деревьями.

Шер-Хан прорычал проклятие и повернулся к наглому существу, оставившему его без обеда.

Распахнув желтые глаза, тигр властно спросил:

— Ты кто? Здесь охочусь я. Второму тигру тут не место.

— Какому еще тигру? — удивился незваный гость. — Я не тигр, я Тигра!

— Тигра? — фыркнул Шер-Хан. — Ты неправильно произносишь.

— Так точно, я Тигра! — упорствовал тот. — Тэ, и, гэ, эр-р-р-р, а! Произносится «Тигра»!

— Можешь спорить сколько угодно, все равно ты тигр, — настаивал Шер-Хан. — Ты оранжевый в черную полоску…

— Или черный в оранжевую, я никогда не был уверен, — вставил Тигра.

— …у тебя голова как у тигра, лапы и хвост, — продолжал Шер-Хан. — Кстати, о хвосте...

Хвост этого Тигры был странным. Он не изгибался изящно, как у Шер-Хана, а свертывался кольцами, как питон Каа.

— Хвост для напрыгивания! — объяснил Тигра, прыгнув несколько раз для большей убедительности.

— Напрыгивания? Тигры не напрыгивают! — прошипел Шер-Хан.

— Не пор-р-ри чепуху, — насмешливо ответил Тигра. — Напр-р-рыгивать Тигр-р-ры любят больше всего!

И снова подскочил с радостным «Эге-ге-ге-е-ей!»

Шер-Хан совсем не по-тигриному стукнул лапой по морде. Он слишком разозлился на это глупое существо, чтобы сохранять достоинство.

— Ты позор нашего рода! — рявкнул он.

— Рода? — рассмеялся Тигра. — Нет у меня рода! Я единственный Тигра в мире! И я этим гор-р-ржусь!

Он вскочил и начал петь, прыгая вокруг изумленного тигра:

Знайте, взрослые и дети:
Тигра – лучше всех на свете!
Он прыгуч, и шумен он,
И задирист, и смешон!
Погляди, как Тигра скачет:
Тело у него — как мячик,
Из резины и пружин!
Тигра — он такой один!
О, я-я-я такой один!
Р-р-р!!!

Внезапно остановившись, он скользнул к Шер-Хану и приятельски хлопнул его по спине:

— Дружище, давай напрыгивать!

— Нет уж, спасибо, — прорычал Шер-Хан, отталкивая его лапу.

— Это знаешь как весело? — уговаривал Тигра.

Шер-Хан задумался, не растерзать ли ему назойливую тварь, но он по опыту знал, что назойливые твари имеют гнусную склонность к бессмертию. Что бы он ни сделал, этот Тигра вернется и опять будет доставать его, как безмозглый стервятник.

— Эй, ты куда? — крикнул Тигра вслед Шер-Хану, который пошел искать другое место для охоты. — Ну и ладно... ПКПК! Пока-пока! — пожал он плечами и ускакал искать другого товарища для игр.

@темы: другие фэндомы, джен

---

Фэндом "Московские сторожевые"
Драббл
Пэйринг: Гунька/НМП
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Примечание: события происходят во время учебы Гуньки в Нижегородском семьестроительном институте (пост-канон)
Дисклеймер: персонажи принадлежат Ларисе Романовской

Фэндом "Московские сторожевые"
Драббл
Пэйринг: Гунька/НМП
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Примечание: события происходят во время учебы Гуньки в Нижегородском семьестроительном институте (пост-канон)
Дисклеймер: персонажи принадлежат Ларисе Романовской

Они шли от грязно-серого здания ВГАВТ с фаллическими якорями у крыльца к Верхне-Волжской набережной. Декабрь в этом году в Нижнем выдался необычным: тёплым и слякотным, но на зимнее солнцестояние ударил мороз, и сейчас над тёмной волжской водой клубился пар.
– И вот как прочитал «Площадь Карронад» – всё, морем заболел, – продолжал рассказ Игорь, поправляя очки. – Книжки, карты, моделирование… Поэтому после одиннадцатого – сюда.
– А почему не мореходка?
– Далеко… Ну, река-море – это тоже неплохо, правда? – Игорь улыбнулся и вытянул из кармана измятую пачку «Элэма».
Гунька тоже закурил. А Игорь, затягиваясь, вдруг странно хрюкнул и подавился дымом.
– Ты чего? – щедро врезав ему между лопаток, заржал Гунька.
– Да вспомнил, как мы с пацанами в пятом классе как-то раз курили. «Пегас» четвертого сорта, у меня на балконе. Вдруг звонок. Думал – всё, папаша… Оказалось, соседка пришла что-то спросить. Знаешь, я никогда в жизни так не пугался. Даже когда… – он осёкся. Гунька перестал улыбаться. А тот вдруг остановился и раскинул руки, глядя на замерзающую реку далеко внизу: – Здесь, когда разлив, будто настоящее море. Ну, увидишь весной.
Они подошли к памятнику Чкалову.
Игорь вдруг вцепился Гуньке в руку:
– Стой вот здесь. Видишь? Чкалов дрочит.
Гунька присмотрелся и фыркнул.
Вокруг ёлки перед Новым годом устанавливали ледяные фигуры. Игорь смотрел на пронзительно ревущие узкие бензопилы в руках мастеров:
– Чудно. Я думал, их вытапливают. Ну, руками, прямо из куска льда, – и он ладонями изобразил в воздухе нечто округлое.
Гунька снова рассмеялся:
– И в сигнальных флагах разбираешься, и в схемах своих, а иногда как ляпнешь… Придурок, – ласково добавил он.
– Ага, я такой, – Игорь прикрыл глаза – Гунька быстро, почти незаметно провел пальцами по его шее.
Потом ели горячие блинчики здесь же, на площади. Гунька, жуя блинчик с мясом, смотрел, как сражается со своим Игорь: он взял со сгущенкой, и начинка текла по подбородку и пальцам.
Игорь вытерся снегом, собрав его с перил, и сладко потянулся:
– Эх, сейчас бы пивка горячего…
– Извращенец, – одобрительно отозвался Гунька.
– Погоди, хозяева же в церкви сегодня… – Игорь снимал комнату у стариков-старообрядцев.
– Блин, и молчишь! – Гунька тут же пошёл к остановке.
– Не сообразил… – виновато отозвался Игорь и двинулся следом. Шел и не замечал, как замолчал ревущий малыш, которого родители давно не могли успокоить, как поскользнувшаяся девушка на долю секунды застыла в воздухе и удержала равновесие, и как все встречные начинают улыбаться.
Когда было хорошее настроение, колдовство у Гуньки получалось легко, будто само собой.

@темы: слэш, другие фэндомы

---

Название: Спасенье моё – бутылка
Автор: norisis
Персонажи: Сириус Блэк и Мародёры
Рейтинг: PG-13
Жанр: general
Предупреждение: AU
Саммари: история Сириуса Блэка от смерти к жизни

Название: Спасенье моё – бутылка
Оригинальное название: My Bottle of Salvation
Автор: norisis
Переводчик: Лис
Бета:  kasmunaut
Переводчик эпиграфа:  tiger_black
Оригинал:community.livejournal.com/hp_holidaygen/26131.h...
Разрешение на перевод: получено
Персонажи: Сириус Блэк и Мародёры
Рейтинг: PG-13
Жанр: general
Предупреждение: AU
Саммари: история Сириуса Блэка от смерти к жизни
Примечания: фик написан для sciathan_file; Перевод выполнен на фест «Карта Мародеров» на форуме Polyjuice Potion, 2011
Дисклеймер: персонажи принадлежат Дж. К. Роулинг

Мне нужно, чтоб в путь собраться,
Немного: молчанья панцирь,
Не оскверненный словом;
Накидка – славы покровом
Пребудет, опорой – вера,
Надежда – истинной мерой.
Наполню мешок заплечный
Радостью бесконечной,
Что легких путей не ищет;
Бессмертного духа пищей,
И в страсти добавлю пылкой
Спасенье мое – бутылку.
И так я, паломник страстный,
Достигну цели прекрасной.

Уолтер Рэли «Паломник страстный»

5. Он умер


Сириус едет по Солфорду без шлема – на нём только толстовка и кожанка. Конечно, Лили рассердится, если узнает, что он на мотоцикле без шлема. Для неё, разумеется, не имеет значения, что шлем ему не нужен – иначе Лили не была бы Лили, Сириус за это её и любит.

По дороге бродят студенты-магглы, празднуют Хэллоуин. Они уже напились и орут, но cвернуть легко. Что взять с этих маггловских подростков – кажется, они только тем и занимаются, что ходят на вечеринки и рок-концерты. Они не намного моложе Сириуса, но по-прежнему живут в своих эгоцентричных мирках.

Забавно, что борьба на стороне, проигрывающей войну, может сделать с человеком, и Сириус вряд ли смог бы оставаться настолько равнодушным, если бы не бутылка огневиски во внутреннем кармане куртки.

Сириус останавливается где-то за магазинами, привычно накладывает охранные и маскирующие чары, чтобы спрятать мотоцикл от любопытных глаз. Натянув капюшон толстовки поплотнее, он входит в дверь между парикмахерской и пустой кебабной. Здесь начинается лестница, которая ведет к квартире, где, как Сириус думает, прячется Питер.

Он медленно шагает по крутым ступеням и ровно между лестничной площадкой и дверью чувствует, что внутри у него всё заледенело.

Он стучит в дверь. И хотя ответа не ждёт, стучит снова. И снова.

И снова.

Сириуса переполняют мысли и эмоции, и что это значит – гадать не хочется, и он просто думает: «Чёрт».

Пожалуй, этим словом лучше всего можно выразить его состояние в эпицентре величайшей неразберихи столетия.

Простое Alohomora распахивает дверь – увы, слишком поздно: нет бы, когда хозяин квартиры держал в руках судьбу волшебного мира, тайну, где скрываются Джеймс и Лили.

Там пусто. Сириус обыскивает квартиру, переворачивая всё вверх дном, но он знает – как ни тверди себе, что Питер здесь, это неправда, чёрт побери. А потом спрашивает себя, что за хрень тут происходит, и его внезапно осеняет. Чёрт.

Бутылка огневиски начинает падать с края обеденного стола, где он её неаккуратно поставил.

Питер – предатель.

(Если бы Сириус перестал об этом думать, мог бы предположить, что Питера похитили.

Но Сириус не может перестать.)

Питер – предатель. Это ничтожество – предатель, и Волдеморт, возможно, идёт по улицам Годриковой Лощины прямо сейчас, когда стекло и янтарная жидкость взрываются на полу…

Питер – предатель.

Чёрт.

…И Сириус Блэк больше не дышит.


4. Гарри

Когда Сириус аккуратно берёт у Лили небольшой сверток, завёрнутый в одеяло, он слышит лишь, как кровь шумит в ушах. Малыш Гарри смотрит прямо на него поразительными тёмно-синими глазами.

– Они изменят цвет? – спрашивает Сириус. – Или, Лили, может, ты нам расскажешь, кто его отец?

Джеймс нервно смеётся, а Лили пытается шлёпнуть Сириуса по руке, но в конце концов не выдерживает и улыбается.

– С таким вороньим гнездом на голове он может быть только Поттером, – произносит она, и Джеймс с Сириусом ухмыляются в ответ.

Гарри – довольно пухлый малыш. Но Сириус считает, что такими младенцы и должны быть. Толстыми, мягкими, пугающе багровыми – и всё равно прекрасными.

– Разумеется, ты будешь его крёстным, – обещает Джеймс, и Лили кивает, обнимая мужа за талию.

– Спасибо, – отвечает Сириус, и широко улыбаясь, опускает взгляд на Гарри. Он вдруг чувствует, что сердце сейчас просто выпрыгнет у него из груди. Похоже, он становится сюсюкающим придурком, но ему плевать. Внезапно всё остальное кажется таким далёким, даже война, которая в последнее время только и занимала мысли каждого.

И Сириус решает, что не позволит маленькому Поттеру, его крестнику – его крестнику! – расти в мире, терзаемом войной и Волдемортом. Поэтому он продолжает сражаться, когда вокруг погибают, кажется, все его друзья и товарищи. Поэтому он продолжает бунтовать против идеалов семьи, которые никогда для него ничего не значили. Ради любви к Гарри. Он – единственная семья Сириуса Блэка.


3. «С днём рождения, Сириус»

Из четырёх друзей Сириус самый старший. Он родился в ничем не примечательный день, восемнадцатого ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года.

На дворе семьдесят шестой, и приближается его первый день рождения без семьи. Летом он убежал из дома. И когда Вальбурга поняла, что сын не вернётся несмотря на её угрозы, отправила семейного адвоката сообщить Сириусу, что Блэки от него отреклись.

Это довольно сурово – даже для неё. Если бы Вальбурга сообщила ему с помощью кричалки, и то было бы лучше.

В этом году Сириус даже не упоминает, что скоро у него день рождения. Он считает, что всё равно сложно будет превзойти прошлый год, когда вечеринка в гриффиндорской гостиной слегка вышла из-под контроля. Сириус не может толком вспомнить, что произошло, но гостиная была полностью разгромлена. Потребовалось два дня, чтобы как следует привести её в порядок (это было их наказанием за «организацию незаконных действий» – так выразилась Макгонагалл, придя в себя).

Ложась спать вечером семнадцатого ноября, Сириус думает, как бы всё было, не убеги он из дома и не отвергни его семья. Возможно, устроили бы бал для первого выхода в свет, на котором родители Сириуса демонстрировали бы перед семьёй и друзьями ставшего взрослым сына – ну, так могло быть задумано, но Сириус не в силах представить, что его родители могут им гордиться. Все равно эти балы всегда казались ему затянутыми и нелепыми. Его кузинам тоже не удалось избежать этого испытания; Нарцисса и Беллатрикс просто помешались на том, чтобы выйти замуж, а Андромеда со всем соглашалась – хотела, чтобы родители были счастливы. Правда, это оказалась последняя уступка, на которую она пошла ради семьи. Ровно через год, в свой восемнадцатый день рождения, Андромеда покинула дом и вышла за Теда Тонкса.

Скоро настанет черед Регула посещать балы. Он – гордость семьи, а теперь и истинный наследник – когда старший брат остался в стороне. Сириус ему нисколько не завидует – или так он убеждает себя, засыпая.

Кажется, он едва закрыл глаза, а его уже тормошит Червехвост.

– Пит, в чём дело? – раздраженно огрызается Блэк, отталкивая друга.

– Пошли со мной, – говорит Питер.

Следует недолгая перепалка: сначала Сириус отказывается идти, и Питер пытается его заставить (уж это никогда хорошо не заканчивается). Наконец Блэк понимает: Джеймса и Рема в кроватях нет, и может выслушать Питера, чтобы понять, что происходит.

Червехвост накидывает на них мантию-невидимку Джеймса (или пытается – они запутываются в мантии, несколько минут уходит на то, чтобы освободиться), и ведёт их из спальни, из гриффиндорской башни, из замка. В туннель под Дракучей Ивой – в Визжащую Хижину, где на полу сидят Джеймс и Рем.

– Пит, ты должен был привести его без пяти двенадцать, – сердится Джеймс. – А уже первый час!

– Не бери в голову, это пустяки, – произносит Рем. Поворачиваясь к Сириусу, он добавляет: – Мы имели в виду, что ты должен прийти за несколько минут до полуночи...

– Чтобы как следует отпраздновать твоё совершеннолетие и всё такое, – не даёт договорить ему Джеймс.

– Я... тронут, – говорит Сириус. – Вроде. Хотя, знаете, могли бы устроить это утром и дать мне выспаться.

– И что в этом прикольного? – отвечает Джеймс, и Рем с Питером, усмехаясь, согласно кивают.

Мародёры усаживаются в кружок, Джеймс – напротив Сириуса. В центре лежит большой кусок ткани, под ней, судя по всему, что-то спрятано. Каждый из его друзей по очереди достаёт из-под неё... подарки, для него! Ему дарят коробку шоколадных лягушек, бутылку огневиски, зачарованную модель маггловского мотоцикла и ещё несколько мелочей. Всего подарков семнадцать.

– Ведь тебе исполняется семнадцать лет, а это самая важная дата для волшебника, – говорит Питер.

– Не считая одиннадцатилетия, – улыбаясь, поправляет Рем. – Когда получаешь письмо из Хогвартса.

– И последнее! – Джеймс убирает черную ткань, демонстрируя ещё одну коробку, и поднимает крышку. Под ней торт, и Сириуса поражает, что он украшен подобием Грима.

– Домовые эльфы от подношений не отказываются, – произносит Джеймс, и Сириус смеётся.

– Какой день рождения без торта, – соглашается он.

Сириус слегка откидывается назад, наблюдая, как друзья спорят, пытаясь зажечь семнадцать свечей на торте. Кажется, тепло окутывает его, но оно не только от свечей. Сириус негромко смеётся, когда друзья начинают петь "С днём рождения". Обычно он терпеть не может глупые ритуалы… и Мародеры это знают, но им всё равно. Сириуса удивляет, что и ему всё равно. Что бы он ни говорил раньше, у него никогда не было настоящего именинного торта. Разве что пудинг к чаю в день рождения и всё такое. Но никаких песен или радости к нему не прилагалось.

Наконец настаёт время задуть свечи, но прежде Рем напоминает Сириусу, что нужно загадать желание.

Хочу, чтобы эта ночь никогда не закончилась.

Наклоняясь к свечам, Сириус сильно дует – он и сам не заметил, когда набрал в лёгкие воздуха. Огоньки не сразу гаснут, и Сириус поднимает взгляд. В темноте он по-прежнему видит лица друзей, их улыбки. Джеймс наклоняется и хлопает Сириуса по плечу:

– С днём рождения, Сириус.


2. Бродяга

Он свободен!

Бродяга бежит по Запретному лесу, догоняя Крысу, и все они совсем рядом – справа Бродяга слышит стук копыт Оленя, а слева чувствует тепло волка – и запахи! Зелёный аромат деревьев Леса и сладость цветов, даже запах подгоревшей сахарной помадки из хижины Хагрида на краю леса – он чувствует всё, он знает всё, и это потрясающе.

И он смеётся – на громкий радостный лай эхом отзываются вой Волка и рёв Оленя, и, возможно, писк Крысы. Над ними – полная луна, которая выразила бы неодобрение, если б умела. Но таковы уж собаки – верные создания, которые жить не могут без товарищества.

И Бродяга бежит рядом со своими назваными братьями, его сердце готово разорваться от головокружительной радости, которая слишком примитивна для его человеческой ипостаси.

Он свободен.


1. Дышать

Невысокого, нервного паренька, плывущего в лодке с Сириусом, кажется, вот-вот стошнит. Сириус вспоминает, что его вроде бы зовут Питер. А мальчик, спрашивающий Питера, в порядке ли он, возможно, Ромул или Рем или что-то в этом духе. Четвертый мальчик в лодке – определенно Джеймс, вернее, Джеймс Поттер, который мечтает попасть в Гриффиндор. Джеймс, с которым они встретились в поезде в Хогвартс, Сириусу очень даже нравится.

(Та первая встреча – и правда не легенда. Связь не возникла мгновенно; они просто поговорили об обычных вещах вроде квиддича. Их не объединяло ничто конкретное... может быть, только снисходительность к этому сальноволосому будущему слизеринцу. Сириус думает, что мог бы подружиться с Джеймсом. Раньше у него не было друга – ну, есть Регул, но он не считается.)

От Питера, которого тошнит в озеро, наверное, больше неприятностей, чем пользы, но Сириусу нравится думать, будто он хороший парень. Блэк тянет руку, чтобы вытащить Питера, вернуть его в безопасность, в их маленькую лодку. Никогда не поздно совершить небольшое героическое деяние.

Сириус не понимает точно, что с ним творится – похоже, его дерзость возвращается, чтобы укусить его за задницу, как частенько говорила мать.

(Разумеется, она так не выражалась. Сириус всё равно никогда её толком не слушал, решив лишь, что нет разницы между дерзостью и свойственным Блэкам высокомерием).

И они падают – Питер и Сириус – без малейшего изящества, неуклюже как тролли, в ледяную чистую воду хогварского озера.

В лодках переполох – охваченные паникой первокурсники видят, как двух ровесников явно утаскивает монстр из озера, но под водой спокойно. И жутко, но больше спокойно.

Огромное щупальце (Сириус моргает, не веря своим глазам) поднимает Питера над поверхностью, и когда вода позади них успокаивается, Сириус видит, что Джеймс на него смотрит. Ну ладно, он думает, будто это Джеймс. Он не может точно сказать, из-за сияния лучей месяца на поверхности воды.

(Сириус решает, что Гриффиндор не так уж плох, раз люди вроде Поттера хотят на него попасть.)

Лицо предполагаемого Джеймса размыто, и он опускает в воду руку.

Сириуса поддерживают на поверхности и устаскивают вниз, он плывет и он тонет. Он смотрит на бледные пальцы, в которых пульсирует кровь и течёт жизнь, и тянется…

И Джеймс Поттер вытаскивает его на поверхность, где дует чудесный ледяной ветер; здесь холоднее, чем в воде, но Сириусу плевать, потому что

его лёгкие

горят

и он открывает рот и

дышит.

@темы: джен, Сириус Блэк

---

Автор:  Сехмет
Фэндом: Харрис
Пэйринг: Лектер/Старлинг
Для Лис. Мир, где никогда не было христианства

«Человеческие жертвоприношения, даже если исключить возможность таковых при массовых казнях в нацисткой Германии и Советском Союзе, полностью исчезли только в середине двадцатых годов, и это только по официальной информации, нам не дано узнать, сколько бесследно пропавших без вести стали пищей для вымышленных чудовищ и титанов – при этом, по сути, человек должен значить для других людей больше, чем любой бог – даже если предположить, что боги реальны – следовательно, человеческое жертвоприношение человеку, которое я совершал, убивая и съедая всех этих людей – всего лишь одно из высочайших проявлений гуманизма, как философии» – так написал Ганнибал Лектер в одном из своих посланий, и агент Старлинг перечитывает эти строки снова и снова. Она думает о нелепой, архаичной вере своей семьи, и о том, какими представляют себе богов те, кто в них верует – высокомерными, гордыми существами, руководствующимися собственной логикой, практически непобедимых: Старлинг всегда было трудно понять, зачем люди испокон веков придумывали себе в качестве объектов поклонения нечто настолько пугающее – но, с момента первой встречи с Лектером, она начала понимать, в чем привлекательность подобных образов. Сейчас ей кажется, что Лектер так долго думал и говорил о богах, что, в конце концов, сам стал одним из них.

@темы: другие фэндомы, джен

---

По тексту есть арт Маграт

Название: Гарри, призрак и принц-полукровка
Жанр: нетрагедия в одном акте
(Хулиганство на тему "Гамлета, принца Датского" Шекспира в переводе Лозинского)
Автор: Лис
Бета: Маграт
Персонажи: ГП, призрак ДП, упоминание СС/ЛП
Рейтинг: PG-13
Категория: джен с намеком на гет
Предупреждение: глум
Дисклеймер: Дж. Роулинг принадлежит все, кроме нашей любви
Саммари: Сюжет "Гамлета". Снейп убил Джеймса и женился на Лили. Они живут счастливо и воспитывают Гарри.
В одну прекрасную ночь к Гарри является призрак Джеймса и требует мести. Гарри начинает вести себя гадко - дебоширит, намекает, ставит силами эльфов-домовиков пьесу, доводит возлюбленную Дженни до безумия и утопства (когда она полезла рвать щупальца кальмара), а её папу авадит с воплем "Там василиск!"
Эдипов комплекс.
Решающая магическая дуэль с Роном.
Все умерли.
Дальнейшее - молчанье.

Название: Гарри, призрак и принц-полукровка
Жанр: нетрагедия в одном акте
(Хулиганство на тему "Гамлета, принца Датского" Шекспира в переводе Лозинского)
Автор: Лис
Бета: Маграт
Персонажи: ГП, призрак ДП, упоминание СС/ЛП
Рейтинг: PG-13
Категория: джен с намеком на гет
Предупреждение: глум
Дисклеймер: Дж. Роулинг принадлежит все, кроме нашей любви
Примечание: Задание выполнено для командного конкурса "Рождественские болиды" на Снарри-форуме
Тема задания: свободная тема. "Все тайное"
Саммари: Сюжет "Гамлета". Снейп убил Джеймса и женился на Лили. Они живут счастливо и воспитывают Гарри.
В одну прекрасную ночь к Гарри является призрак Джеймса и требует мести. Гарри начинает вести себя гадко - дебоширит, намекает, ставит силами эльфов-домовиков пьесу, доводит возлюбленную Дженни до безумия и утопства (когда она полезла рвать щупальца кальмара), а её папу авадит с воплем "Там василиск!"
Эдипов комплекс.
Решающая магическая дуэль с Роном.
Все умерли.
Дальнейшее - молчанье.

Призрак

Я дух, я твой отец,
Приговоренный по ночам скитаться.

Гарри

Как Пивз?

Призрак

Сравненье это неуместно! Когда б не тайна
Моей темницы, я бы мог поведать
Такую повесть, что малейший звук
Тебе б очки расплавил, галстук развязал,
Сломал метлу и палочку, а волосы
Ещё ужасней водрузил стоймя,
Как иглы на взъярённом дикобразе,
И в жёлто-красный перекрасил…
Так бишь о чём я? Слушай, слушай, слушай!
Коль ты отца когда-нибудь любил...

Гарри

О Мерлин!

Призрак

Да не в этом смысле!
Отмсти за гнусное моё убийство.

Гарри

Скажи скорей, чтоб я быстрее снитча,
Как легкокрылый гиппогриф
Помчался к мести.

Призрак

Вижу, ты готов;
Но даже будь ты вял, как жаборосли,
Растущие в морях спокойно,
Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Гарри;
Идет молва, что я, уснув в саду,
Ужален был змеей; так ухо всей
Британии волшебной
Не без поддержки гнусных жёлтых СМИ
Поддельной байкой о моей кончине
Обмануто; но знай, мой сын достойный:
Змей, поразивший твоего отца,
Залез в его постель.

Гарри

Снейп, возглавляющий Дом Слизерина?

Призрак

Да, этот блудный зверь склонил к постыдным ласкам
Мою, казалось, чистую жену;
О Гарри, это ль не было паденьем!
Меня, лихого гриффиндорца, променять
На жалкое творенье, чьи дары
Убоги пред моими!
Поверь, мой сын, ты в этом убедишься,
Как подрастёшь. Мы, Поттеры...
Но тише! Я почуял воздух утра;
Дай кратким быть. Когда я спал в саду,
От матча квиддичного притомившись –
Ты понимаешь сам: кричалки, огневиски, –
Мой мирный час Снейп подлый подстерёг
С проклятым ядом в маленькой пробирке
И тихо мне в преддверия ушей
Влил прокажающий настой, чьё свойство...
Ну, в общем, здесь тебе не зельеделье.
Так я во сне от мерзостной руки
Утратил жизнь, Лили и сына – то есть тебя.
О ужас! Ужас! О великий ужас!
Не потерпи, коль истый гриффиндорец:
Не дай постели Поттеров священной
Стать ложем блуда, как и прочих безобразий,
Знать о которых тебе ещё рано.
Но, как бы это дело ни повёл ты,
Не запятнай себя, не умышляй
На мать твою; с неё довольно Снейпа
С подштанниками жуткими его.
Теперь прощай!
Прощай, прощай! И помни обо мне.

(Уходит)

Гарри

О Мерлин и Моргана! И что еще
Прибавить? Волдеморт? – Тьфу, нет!
Помнить о тебе?
Да, бедный дух, пока гнездится память
В несчастной этой тыкве. О тебе?
Ах, я с таблицы памяти моей
Все суетные записи сотру,
И все ученья годы –
С готовностью и наслажденьем.
И в книге мозга моего пребудет
Лишь твой завет, ей-Мерлину!
О пагубная женщина! – И сволочь,
Сальноволосый гад, подлец носатый! –
Где мой пергамент, – надо записать,
Что можно мирно жить и мирно
Быть подлецом – в Британии волшебной.

(Пишет)

«Снейп не-го-дяй. От-мстить». – Мой клич отныне:
"Прощай, прощай! И помни обо мне".
Я клятву дал.

@темы: Гарри Поттер, Лили Эванс, джен, Джеймс Поттер, Северус Снейп

---

Автор: Сехмет
Название: Черновик
Фэндом: Гараж
Пейринг: Сидорин/Смирновский
Рейтинг: G/PG
Жанр: близко к драме, надеюсь
Предупреждения: возможно ООС, сопли, штампы
Заказчик: Лис

100

Смирновский заступался, когда другие заступались, и когда за кого собирали подписи – чуть ли не первым срывался с места, вот только всегда старался вывести подпись понеразборчивее. На всякий случай.
Сидорин – из тех, кто наблюдает, а потом говорит: «ничего не видел» – присматривался к нему уже давно, еще с работы в лаборатории Гречкина, снятого, в конце концов, по сидоринской анонимке.

Черновик доноса на Смирновского по-прежнему лежит в кармане его старого пиджака, который жалко выбросить: лист из тетради, обтрепанный, выцветший, пахнущий нафталином. Сидорин знает, что сможет переписать его набело в любой момент – и перепишет, в этом Смирновский уверен.
Такие вещи держат вместе крепче всего.

@темы: слэш

---

Два драббла по Крапивину

Фэндом: "Мальчик со шпагой" В. Крапивина
Автор: Фаренгейт
Рейтинг: PG-13

Фэндом: "Мальчик со шпагой" В. Крапивина
Автор: Фаренгейт
Рейтинг: PG-13

Пэйринг: Олег/Сергей

- Олег? – жалобно сказал Кузнечик, выразительно глядя на коричневую тетрадь. И беззвучно зашевелил губами, повторяя последние строчки «А потом все опять: «Барабанщики, марш!». Новый день разгорелся в окне!».
Олег все понял без лишних слов.
- Бери и… ладно, потом занесешь. Только, никому не надо показывать… Хорошо, Генка?
Кузнечик очень строго кивнул и только потом протянул руку. А Сережа, наоборот, замешкался и словно отступил: хотя отступать у Олега в комнате особенно было некуда.
- Я никому, - шепотом поклялся Кузнечик. – Сперва тебе, и то, только если музыка придумается.
- Спасибо, - сипло отозвался Олег. А потом, не поворачивая головы в Сережину сторону, добавил: - Ну и капитану своему, конечно, можешь показать. Если захочешь.
- Я захочу, - так же торжественно сказал Кузнечик. А потом смутился и начал торопливо прощаться. – Олег, я прямо сегодня, наверное, посмотрю. Вдруг что-нибудь прямо сейчас удастся... ну... придумать… Я про музыку, - пояснил он, принимая тетрадь из рук Олега. На Сережу Кузнечик почему-то не смотрел. А Сережа и сам сейчас не мог поднять голову, отвести взгляд от коричневой коленкоровой обложки, которая секунду назад была в пальцах Олега, а сейчас легко и непринужденно перешла к Генке. На дне души почти сразу зацарапалось что-то, очень похожее на досаду. Потому что сам Сережа никогда-никогда не смог бы так ни о чем попросить Олега. И хлопнуть его по плечу на прощание он тоже уже, наверное, никогда не смог.
Генка будто почуял что-то и еще больше заторопился: быстро выскочил из комнаты в коридор, а оттуда еще быстрее на лестницу, не попрощавшись с Сережей и даже не предложив ему уйти вместе. И от этого внутренняя царапина в душе заныла еще сильнее.
- Не сердись на него, - почти сразу отозвался Олег, неуклюже садясь на диване: - Ты же видишь, у Кузнечика сейчас музыка в глазах светится.
- Я вижу, - ровным голосом отозвался Сережа и неизвестно зачем прикусил нижнюю губу. Она предательски дрожала и все норовила выскользнуть, выставить Сережу не то завистливым дураком, не то вообще плаксивой девчонкой.
- Это хорошо, - отозвался Олег, откашливаясь. – Слушай, братец Каховский, помоги-ка мне вот это с пола собрать… - он неловко кивнул, указывая на разнокалиберные листки, усеявшие пол комнаты.
Свет, бьющий из-под «нерасплавившегося» плафона, был слишком тусклым для того, чтобы разобрать все строки. К тому же, читать чужие стихи без разрешения было, наверное, так же подло, как и те письма, которые пришли когда-то маме. Но попросить разрешения Сережа не успел.
Первой в глаза бросилась одинокая строчка на абсолютно чистом клетчатом листе. Затем вторая – единственная уцелевшая в целой толпе зачеркнутых. А третьей и четвертой не было или, быть может, Сережа просто их не нашел.
Он так и оставался сейчас посреди комнаты – на коленях, прижимая к груди ворох вспугнутых тетрадных страниц, и изумленно глядя на все еще сидящего на диване Олега. У того сейчас снова было хмурое и очень озабоченное лицо. Но не безнадежное, как в те черные часы, когда громили отряд, и не жесткое, как в тот день, когда Митьку зажали в подворотне те четверо. Наверное, так мог бы смотреть корабельный мастер, глядящий на то, как самый, казалось бы, безнадежный парусник не только удачно встал на воду, но и начал обгонять другие, куда более ладные и стремительные суда. Или, быть может, такое выражение лица могло быть у… у…
«Как во сне…», - подумал вдруг Сережа. «Сидим, смотрим друг на друга, а все как будто не настоящее». И, чтобы разубедить себя в обратном, он снова посмотрел на две уцелевшие строки. И даже повторил их – бесшумно, но ощутимо.
Ничего не изменилось.
Олег по-прежнему продолжал сидеть на диване все в той же неудобной позе и морщиться от света направленного ему почти в лицо плафона. А в руках у Сережи оставались все те же самые тетрадные листы. Не со стихами, а с признанием.
- И ты молчал? – жалобно спросил Сережа, не вставая с пола.
Олег странно хмыкнул и не отвел глаза.
А потом улыбнулся. И это было очень похоже не то на вспышку мысли, принесшей с собой стремительную головоломку фехтовального приема, не то просто на тонкий посвист рапиры, не то на еще одни стихи.
- Я тебя тоже… Понял? – Сережа сам не заметил, что он говорит эти слова уже не с пола, а с дивана. Не понял, каким образом он сюда перебрался и почему он до сих пор так и прижимает к груди те же самые тетрадные листы.
Диван ехидно крякнул. Олег молчал. А потом отозвался почти не своим, осипшим и очень виноватым голосом:
- Понял. Я давно понял. Только так не нужно, капитан.
Лицо у Олега было непонятное. То ли он сердился, то ли нет, и скрывал это.
- Но почему? – Сережа вновь прикусил нижнюю губу. А потом, не стесняясь, очень-очень шумно вздохнул.
- Потому что я не имею права, - очень тихо отозвался Олег.
- Но почему?
- Ну что ты, как маленький, честное слово. Ты что, не понимаешь, что бывает за такие вещи…
- Нечего не будет, - решительно отозвался Сережа, - дыша Олегу в самое плечо.
- Не будет, - жесткая, но почему-то очень дрожащая ладонь оттеснила Сережу в сторону. Или даже оттолкнула. Хотя это, наверное, ему так показалось.
- Но ведь это нечестно. Ты же сам учил не отступать. Сражаться!
- Не кричи. Пожалуйста.
Хотя Сережа совсем не кричал. Он даже не вздрагивал и совсем-совсем точно не всхлипывал. Только все сильнее прижимал к себе листочки – со стихами и не только.
- Не надо так, - попросил Олег.
Стало почти все равно. Но сквозь эту безнадежность пробирались слова – теплые и светлые, как солнечные лучи, бьющие сквозь крышу темного и трухлявого сарая:
- Не надо… пожалуйста. Все еще будет. И кино, и отряд.
- Я сейчас не про отряд, - хмуро отозвался Сережа и сам испугался сказанного.
- Я тоже. У тебя Кузнечик есть. А ты у него. Там тоже все будет хорошо.
Крыша трухлявого сарая не выдержала, проломилась под веселым напором солнечных лучей. Сережа разлепил мокрые ресницы и подумал, что в плафоне все-таки горит очень яркая лампочка.
- Все будет хорошо, - настойчиво повторил Олег и закашлялся. И Сережа словно проснулся, сообразив, что у Олега, кажется, грипп и вообще, они с Кузнечиком заскочили к нему сегодня всего «на минуточку».
- Я пойду, ладно? – тихо сказал Сережа уже обычным голосом.
- Иди, - словно обрадовался Олег. – Генке скажи – пусть он эту тетрадь себе оставит, если, вдруг…
- Если вдруг - что?- неловко спросил Сережа уже с порога.
- Неважно, - Олег снова зашелся в лающем кашле. – Я тебе позвоню.


Он не позвонил. Через два дня Сережа нашел в почтовом ящике письмо.

Пэйринг: Сергей/Наташа. Сергей/?

Наташа была как сестра. А братья не обижаются на тех, кто влюбляется в сестер.
ВПК

«...как сестра. Братья не обижаются на тех, кто влюбляется в сестер», - повторяет она мысленно и кусает губы, чтобы не рассмеяться, глядя на ответственную толстую тетушку с широкой алой лентой поверх строгого платья. Тетушка монотонно бубнит что-то очень важное, поздравляя «товарищей молодоженов» с ответственным решением и созданием ячейки общества. А она фыркает и часто моргает – до тех пор, пока перед глазами не начинает вертеться пестрая карусель из нескольких размытых пятен – строгое с лентой (регистраторша), веселое и пестрое (букет), белое и нелепое (подол ее собственного платья), и два абсолютно одинаковых (свидетель и жених). Эти двое точно любят ее именно как сестру.

«Не обижаются на тех, кто» - шипит она себе под нос, вместо того, чтобы сказать хоть что-то стоящее. Впрочем, что бы она сейчас не сказала, это ничего не изменит: с белого бланка телеграммы не исчезнут страшные черные буквы, лицо сидящего напротив человека не перестанет быть безнадежным и немного жалобным. А нагретые южным жарким солнцем белые камни парапета не останутся именно камнями – «мы с ним тогда первый раз здесь сидели». Теперь это что-то вроде надгробия. В Городе и без того много памятников павшим – воинам первых двух Осад. Наверное, Город поймет, если ко всем его обелискам и стелам прибавится еще и вот этот. Один из камней на одной из многочисленных здешних лестниц. Белый-белый – ничуть не хуже, чем телеграмма, в которой единственными бесполезными словами остается исполнение какого-то «интернационального долга».

«Как сестра…», устало отмахивается она, засыпая под привычное и почти неразличимое стрекотание местных цикад. К ним сложно привыкнуть только в первый, еще почти весенний день. Точнее – ночь. Потом их перестаешь замечать. И поэтому она вздрагивает только после того, как стоящий рядом в очереди пузатый дядечка-турист, сдвигая на макушку жесткую и недавно купленную соломенную шляпу, говорит ей заискивающе:

-- И все-таки, гражданочка, неужели вы не замечали, как громко у вас тут поют кузнечики?

«Не обижаются на тех, кто влюбляются» - произносит она, положив телефонную трубку на рычаг. Через минуту аппарат взорвется нетерпеливой трелью. Междугородняя. Ее родители их сегодня уже поздравили, теперь очередь его родственников. Она еще может выкрутиться и просто отключить аппарат. Потому что годовщина свадьбы это, товарищи, конечно, прекрасно, но у вас тут ночью проклюнулся третий зуб, а кое-кто как всегда застрял со своими студентами в Херсонесе и раньше вечера не вылезет из разреза. Впрочем, она опоздала: телефон вновь дребезжит, причем очень громко и как-то ехидно. И она, невежливо рявкнув «я перезвоню», опрометью несется в другой угол комнаты: качать туда-сюда кроватку и напевать то, что можно напевать только если кое-кто точно торчит со студентами в этом своем «разрезе»: «У него восемь лап, две огромные клешни, и серебряные звезды...». Это безотказно действует в любое время суток. Лучшая колыбельная для сына. И для брата тоже. Ведь в сестер, как известно… Да, алло? Девятая? Соедините со Среднекамском.

«…не влюбляются». Вот теперь это можно вслух. Он сейчас рядом, но не услышит. В году есть несколько особенных дней, когда профессор Каховский ходит задумчивый и непривычно тихий, пугая своим видом, как студентов, так и оппонентов. Ты за столько лет давно к этому привыкла. Жаль только, что за все эти годы ты так и не сумела разгадать тайну этого календаря. Из всех особых дат ты знаешь только две: день рождения и день гибели Кузнечика.

@темы: слэш, Крапивин

---

Название: Maxi Рleasure
Автор: avinte
Фэндом: South Park
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Мистер Гаррисон/Мистер Мазохист/Большой Эл

Название: Maxi Рleasure
Автор:  avinte
Фэндом: South Park
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Мистер Гаррисон/Мистер Мазохист/Большой Эл
Для Лис по заданию Мистер Гаррисон/Мистер Мазохист/Большой Эл. Истеричное выяснение отношений. Диалоги!


- Ты не мог так поступить, просто не мог! Ты просто предатель.
- Вот-вот. Ты так и говорил: «вы, педики, все предатели!». Я это помню.
Мистер Гаррисон резко разворачивается, взмахивает руками, в очередной раз ощущая неприятную пустоту на правой кисти. Ох, Мистер Шляпа ему бы сейчас показал, показал бы этому мерзкому манерному придурку. Придурку и изменщику. Нет, не забывай, Герберт, что говорил доктор Кац – теперь Мистер Шляпа стал частью тебя, ты признал его и больше не нуждаешься в зримой визуализации. Думай о чем-нибудь приятном. Мистер Гаррисон думает, как хорошо смотрелся бы Слэйв на косой крестовине, и ему становится чуть легче.
- Я был тогда бабой. – мягко говорит он. – А теперь я тоже педик. Все честно.
- Ты уверен, что «педик» – это хорошо звучит в качестве самоназвания? – Слэйв выгибает черную бровь.
- Да, мне можно так выражаться, это всяким потным натуралам нельзя. А ты сейчас же начнешь осознавать свои ошибки.
- Нет. – говорит Слэйв, и это слово в его устах звучит непривычно. – Ничего я не хочу осознавать. Когда ты просил, чтобы я впустил тебя, ты говорил, что хочешь забрать Maxi Рleasure.
- Вот именно! Потому что ты, жадный извращенец, заграбастал его себе! Мне гадко представить, что вы с Элом им пользовались!
Гаррисон несется в спальню, морщится, видя висящее над кроватью распятие, призванное осенять священный союз, и большую фотографию в рамке. На фото Эл и Слэйв снялись вместе в парке развлечений, и у Эла в руках мороженое.
- Где же он, где?! – вопит Гаррисон, осознавая, что ведет себя глупо, но не находя в себе сил признать, что дело тут не в наборе совершенно необходимых молодой нетипичной семье вещиц, а в том, что они стали символом дней, проведенных вместе со Слэйвом. Неплохих, в общем-то, дней, полных нежности, взаимопонимания и ролевых игр.
- Подавись! – Слэйв достает из шкафа увесистую коробку, кидает ее на кровать.
- Сейчас я все проверю! – угрожающе говорит Гаррисон. – Вдруг вы что-то умыкнули. Ты не забыл ничего у себя в заднице?
Слэйв возмущенно фыркает.
- Я-то знаю твою жадную задницу… - бормочет Гаррисон, открывая кейс и инспектируя содержимое, разложенное по прозрачным силиконовым формам. – Лучше твоего ванильного мудака знаю, чего она хочет на самом деле.
- Ой… - говорит Слэйв. На его лице обозначается что-то вроде колебания. Похоже, он отчасти готов признать правоту бывшего любовника, но, в конечном счете, колебание уступает место новоприобретенной неприступности. Гаррисону кажется, что это выражение делает Слэйва похожим на пасторскую жену, что смотрится странно в сочетании с виниловыми брюками, не оставляющими, как принято говорить в таких случаях, простора воображению.
- Так, посмотрим. Это «Волшебные бусики»… это «Бабочка наслаждения»… это «Кинг-конг». Как, Эл делал с тобой это «Кинг-конгом»?
Слейв молчит, отводя взгляд. Он, вроде бы, доволен, что Эл, который уважает его чувства и заботится о нем, не засовывает в него это дилдо черного цвета длиной в восемнадцать дюймов, но что-то вроде тени сожаления проходит по его лицу.
- Ага… «Котята», хвостик пони, кляп «Молчание – золото»… еще бусики… «Вибрация чувств». Ну что, мой дорогой, наши чувства больше не вибрируют, так?.. Ага, и насадки к ней есть. Я пересчитаю, с твоего позволения. Ну ладно, хорошо… Так, а где стальной плаг?! – взвизгивает вдруг Гаррсион.
- Что?..
- Не притворяйся, ты знаешь, о чем я! Плаг из хирургической стали с кристаллом «Сваровски»! Так я и знал!
В этот момент хлопает входная дверь.
- Госссподи Иисусе! – ахает Слэйв, прижимая руки к груди.
- Я дома, дорогой! – в спальню заходит Большой Эл, распространяя запах сладких духов и автозагара и его выщипанные брови ползут вверх, когда он видит Гаррисона, склонившегося над кейсом с секс-игрушками.
- Вооот, вот! – вопит Гаррисон. – У него мой шарфик! Раньше это был шарфик Мистера Шляпы! Подавись им! И подавись плагом, который ты прикарманил!
Эл теребит на шее яркую косыночку и говорит:
- Лучше тебе уйти, Гаррисон, не думаю, что тут тебе рады.
- Конечно! Конечно, я уйду. И заберу с собой свой Maxi Рleasure! И не мечтай, слышишь ты, похотливая жопа, что еще когда-нибудь его увидишь! – палец Гаррисона упирается почти что в нос Слэйву.
Потом он идет к дороге, топча ухоженный газон, и кейс гневно покачивается у него в руке, а Эл и Слейв стоят на крыльце, обнявшись, и смотрят ему вслед. Прежде, чем покинуть их уютную лужайку, Гаррисон пинает изо всех сил садового гнома (Эл горестно вскрикивает), а Слейв прослеживает это яростное движение почти нежным взглядом и тихо вздыхает: «Ах, Господи Иисусе…»

@темы: South Park, слэш

---

Три драббла по Томасу Харрису.
Автор: Сехмет

Автор:  Сехмет
Фэндом: творчество Харриса

Название: Рыцарь
Пейринг: Марго, косвенно Мэйсон
Рейтинг: PG
Жанр: драма, вестимо
Предупреждения: ООС, пафос
Заказчик: Лис


Марго хорошо помнит свое детство: увлечение рыцарскими историями, сагами о странствиях и поисках, и твердую уверенность в том, что она тоже может быть рыцарем.
Иногда ей кажется, что именно это и помогло ей выжить, не развалиться на части, она думает, что не сошла с ума.

Думая о шелесте страниц и витиеватых фразах, Марго понимает, что не помнит, когда на самом деле начала ненавидеть брата. Иногда она представляет, что уже тогда, когда начала брать его книги, или раньше.
От этого ей становится легче.

Марго кажется, что вся ее жизнь – это путь цели, к Граалю, путь, который она, однажды, завершит, добившись своего.



Название: Истина и тюризмы
Пейринг: Лектер, Пацци
Рейтинг: G
Жанр: общий(с)
Предупреждения: AU в мелочовке, ООС, скука, отсылки к каноническая смерти персонажа
Заказчик: Лис



– У каждой судьбы – две стороны. Если взглянуть на любую сколько-нибудь примечательную личность, легко увидеть две грани – возьмите Александра Македонского, Юлия Цезаря, – Лектер кивает Лауре, та кивает в ответ, точно слышит в его словах какой-то скрытый смысл.– Язычники обожали Нерона, историки оценивают по-разному, а для верующих христиан он всегда будет предшественником Гитлера. Так и…
«Так и Вы, доктор Лектер, – думает Пацци. – По крайней мере, в Ваших собственных глазах».
– …Ваш предок, верно? Для кого-то – заговорщик, для кого-то – один из поднявших руку на настоящее чудовище.

* * *

Участь Ринальдо Пацци – также поднять руку на чудовище, но в его поражении никто не станет искать вторую сторону.


Название: Вечный покой
Пейринг: Лектер/Крендлер
Рейтинг: G/PG
Жанр: видать, ромэнс
Предупреждения: возможно, ООС, AU по мелочи, канон
Заказчик: Лис

– Вы меня убьете? – собственный голос доносится до Крендлера с запозданием, как и треск разматываемой липкой ленты. Он понимает, что происходит, но тепло и ощущение уюта – сильнее беспокойства. – Убьете и…

Прикосновения Лектера кажутся ему удивительно нежными, страх и беспокойство исчезают, растворяясь, как сахар в горячем кофе. Кендлер не думает о возможных удачах и неудачах, извращениях и преступлениях, нет – ему кажется, что вся его жизнь была путем к этому свиданию.

– В конце концов, мы – это наши привычки, не так ли? – спрашивает Лектер. Он знает, что эйфория скоро закончится; происходящее забавляет его.
Кендлер не слышит и не видит его улыбки, но представляет ее.

@темы: слэш, джен

---

Название: Правило бумеранга
Автор:  Сехмет
Фэндом: РПФ: политика
Пейринг: Барак Обама, Мишель Обама
Рейтинг: G
Жанр: что ли драма
Предупреждения: AU, надуманность, возможно – ООС, общая невнятность
Заказчик: Лис

Все начинается с реформы здравоохранения и становится кошмаром за считанные месяцы. Консерваторы не хотят пропускать слишком «коммунистические» нововведения, и их выступлений достаточно настоящим коммунистам, чтобы сказать: «мы устали от вашей дерьмократии».
«Сказать» – это фигура речи, коммунисты не тратят времени на разговоры, и то, что они устраивают, мало напоминает «цветные революции».

Платят коммунистам арабы или русские – неважно. Важно, что у них хватает денег на покупку всей президентской охраны.
Героем романа о прежних нравах – «убирайся, а то пристрелю, грязный ниггер» – Обама уходит из Белого Дома. Сжимая руку Мишель, глядя на Сашу, он думает, что, в конце концов, ни в чем не виноват.

@темы: джен

---

Название: Гарри пишет Сириусу
Автор: Amanuensis
Пейринг: Сириус/Гарри
Рейтинг: PG
Жанр: драма

Название: Гарри пишет Сириусу
Оригинальное название: A Moment In Correspondence
Автор: Amanuensis
Переводчик: Лис
Бета перевода: Маграт
Ссылка на оригинал: www.amanuensis1.com/amomentincorrespondence.htm...
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Сириус/Гарри
Рейтинг: PG
Жанр: драма
Дисклеймер: персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг
Примечания автора: написано для Canis Major Dictionary challenge. Переведено на фест сообщества «Гарри/Сириус»

Дорогой Сириус!

Сегодня меня снова навещал Ремус. По-моему, он всё понял. Когда он спросил, почему Орден три дня не получал от меня вестей, я ответил, что Хедвиг нужно было отнести другие письма. Конечно, это правда, но я уверен, что он понял, и то, что я просто ужасно не хочу оставаться один.

И хорошо, что понял – с тех пор меня всегда навещает только он, а не Хмури, Тонкс или ещё кто-нибудь.

Знаешь, мы разговариваем. О тебе. Сначала ни я, ни он долго о тебе не упоминали, – боялись произнести твоё имя вслух (зацени, ты стал новым Волдемортом). Но теперь, когда мы вместе, постоянно про тебя говорим. У Ремуса столько историй о времени, когда ваша компания училась в Хогвартсе!

Было бы у меня побольше историй, чтобы тоже ему рассказать… А ту – о нас, на втором этаже твоего дома прошлым летом... ну, я пока ещё вообще никому не готов её рассказывать.

Но я так по тебе скучаю! Иногда даже не знаю – хуже или лучше от этого воспоминания. Я думаю о твоих губах, и как ты гладил пальцами мой подбородок и смеялся, что скоро мне придётся бриться. И как я понял, что ты собираешься сказать, увидев меня без рубашки, – будто я с каждым днём всё больше похож на отца... А ты промолчал, потому что знал, знал: я не хотел в тот момент слышать, как ты говоришь о папе.

И ты неожиданно не стал этого говорить. Да, я понял.

Я вспоминаю твои руки, твои губы – и как здорово было их чувствовать. Как ты выглядел, и как ты пах, и как твои волосы постоянно падали на лицо – и когда я увидел твои глаза, это было будто наконец разглядеть звёзды через несколько месяцев облачных ночей.

Я вспоминаю, как мы вместе лежали на слишком узкой кровати, зная, что дверь заперта заклинанием и никто не сможет войти, и как мне хотелось навсегда остаться с тобой в этой комнате.

О боже...

[клякса]

Ну ладно, о хорошем – я постараюсь побольше писать тебе о хорошем, Сириус, правда, постараюсь – Дамблдор собирается устроить следующую встречу Ордена в подвале дома Дурслей. Так что я смогу оказаться на собрании – наконец-то! – не покидая дом и не оставаясь без его защиты.

А сейчас я отправлю письмо. Я по-прежнему никому не говорю, что это делаю. Боюсь, на меня поглядят с жалостью: бедный Гарри, пишет мёртвому. Но они не знают то, что знаю я: когда я говорю Хедвиг "Отнеси это Сириусу", она всегда сразу улетает... и всегда возвращается без писем.

Мы снова увидимся.

С любовью,
Гарри.

@темы: слэш, Гарри Поттер/Сириус Блэк, Amanuensis

---

Название: Ты тестралов сосчитай
Автор: ladyblack888
Персонажи: Сириус, Регулус, Барти Крауч старший, Барти Крауч младший, Андромеда, Беллатрикс, Блэйз, мать Блэйза, Билл, Гидеон, Фабиан, Дадли, Лили, Драко, Тонкс, Эймос Диггори, Седрик Диггори, Марволо, Гарри Поттер
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13

Название: Ты тестралов сосчитай
Оригинальное название: The Thestrals Nursery Rhyme (Everybody Had Their Chance)
Автор: ladyblack888
Перевод: Лис
Бета: Маграт
Персонажи: Сириус, Регулус, Барти Крауч старший, Барти Крауч младший, Андромеда, Беллатрикс, Блэйз, мать Блэйза, Билл, Гидеон, Фабиан, Дадли, Лили, Драко, Тонкс, Эймос Диггори, Седрик Диггори, Марволо, Гарри Поттер
Саммари: В общем, все умерли (с)
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: смерть персонажей. Много смертей. Большинство каноничные.
Примечание: текст является ремиксом "The Thestrals Nursery Rhyme" ("Тестралы") melusinahp www.fanrus.com/view_fic.php?id=471&o=t
Оригинал:
community.livejournal.com/remix_redux/74793.htm...
Разрешение на перевод получено
Дисклеймер: персонажи принадлежат Дж. К. Роулинг

Баю-бай, баю-бай,
Ты тестралов сосчитай.

Один

Сириус встретил Регулуса в день, когда тот родился.
Полный любопытства, неуверенно держась на ногах, он вцепился в детскую кроватку крохотными пальчиками и улыбнулся, впервые увидев младшего брата.

Когда Регулусу было одиннадцать, Сириус встретил его в Хогвартсе, втайне надеясь, что брат попадет в Гриффиндор - как и он сам.
Когда этого не случилось, улыбка угасла у Сириуса на губах.

Когда война была в разгаре, Сириус сделал всё, чтобы спасти брата, перетянуть на свою сторону, мечтая о дне, когда он с распростёртыми объятиями встретит Регулуса в штабе Ордена Феникса.

В конце концов, когда Сириус умер, именно Регулус сказал ему "С возвращением".

Два

Его имя, его честь были для него всем.
Бартемиус-старший неустанно боролся, чтобы выглядеть человеком, которому можно доверять, человеком, достойным занять кресло министра, человеком искренним.

Когда по милости единственного сына его доброе имя было опозорено, он не сдался.
Бартемиус-старший продолжал работать и оставался серьёзным и благородным, даже скрывая сына-убийцу на виду у всех.

В конце концов, думает Барти, с улыбкой глядя на падающее тело отца, всё, над чем тот работал всю жизнь, не имеет смысла.
Доброе имя, безупречная служба… Теперь этот человек - всего лишь кость, которая годится только на съедение собакам.

Три

Известие о её смерти было встречено с радостью - новое поколение героев вписывало свои имена на страницы истории.

Но Андромеде это не нужно.
Для неё ничто не закончилось, и не закончится никогда.
Всё, чего хочет Андромеда - найти
в себе силы простить её, суметь оглянуться в их общее прошлое с любовью.
В детстве они с сестрой были неразлучны.
Андромеда хочет найти в себе силы рассказать самой себе, какими они были когда-то.
Без горечи.
Без сожаления.
Всё, чего хочет Андромеда - найти
в себе силы потерять сестру ещё раз.

В конце концов, если подумать, именно она должна была убить Беллатрикс.

Четыре

Её ждали семеро - каждому заплатила одна из семи скорбящих матерей.
Семеро наёмников бросили заклятия одновременно - словно приветствуя, словно целуя руку даме. Умелые и педантичные, поджидали её.
И как узнать, какое проклятье оказалось смертельным? Первое? Пятое? Седьмое?
Чьё было первым, чьё - последним?

В этом есть что-то поэтичное, думает Блэйз, стоя среди пришедших поддержать его людей, сокрушенно покачивающих головами - его мать приняла смерть от рук когда-то давших жизнь тем, кого она убила.

Пять

Он был просто мальчишкой, а они - его кумирами. Они звали его малышом Билли.
То Рождество должно было стать особенным: первое Рождество после начала его учебы в Хогвартсе. Он приедет домой на каникулы. Он впервые станет сам рассказывать о чём-то своим дядям.
Он уже не малыш.

Но они не ждали его на Кингс Кросс, как обещали. Его встретил отец, и на его губах не было улыбки.
Тем Рождеством Билл не рассказал ни одной из приготовленных историй. Вместо этого он услышал другую, новую, которую не забудет никогда - как Гидеон и Фабиан оставались храбрыми до конца.

Шесть

Любопытство. Мне просто любопытно, убеждает себя Дадли. Ведь он вырос, считая, что Лили погибла в автокатастрофе, что о ней не говорят и не вспоминают - да и не стоит она этого.
Но вот явился великан, и Дадли узнал, как дом, разрушенный чудовищем, рассыпается в прах. Узнал о волшебстве. О вещах, понять которые не в силах.

Любопытство. Ведь Лили была его тётей. Ведь это его семья, его жизнь.
И, в конце концов, Дадли сам выбрасывает свои игрушки.
Никто никогда не делал это за него.

Семь

Драко никогда о ней особенно не думал.
Если честно, он вообще мало о ней знал - Нарцисса просто упоминала несколько раз о её существовании.
Но, по правде говоря, внутри она была такой же Блэк, как и он - несмотря на отца-грязнокровку. Сильной волшебницей - не так уж много на свете метаморфов.
В роду они остались последними, пусть и не носили больше эту фамилию.

Но она умерла - наверное, из-за своей глупости, и Драко теперь единственный.
В конце концов, от этого груз на его плечах просто стал ещё тяжелее.

Восемь

Его сын был прекрасен.
Эймос помнит день, когда в последний раз шёл с ним по Кингс Кросс.
Седьмой год Седрика в Хогвартсе. Сын превратился в мужчину, и через несколько месяцев должна была начаться его настоящая жизнь. Может, он будет работать с отцом, а может, где-то ещё. Но Эймос знал - Седрик станет кем захочет.

Он помнит, что Седрик в тот день ел на завтрак, и как радовался скорому окончанию учёбы - он помнит каждое мгновение. Теперь сын будет рядом. Всегда.

В конце концов, всё, чего хочет сейчас Эймос - снова пройти с сыном по Кингс Кросс.

Девять

Когда она родилась, Марволо было на неё плевать.
Она была производительницей - годилась, чтобы вынашивать потомство, но не носить его фамилию, имя его семьи.
Когда она подросла, Марволо понял, что она - полное ничтожество: страшная как смертный грех, бесполезный сквиб.
Марволо держал её при себе вместо домашнего эльфа, который должен быть у истинного слизеринца.
До тех пор, пока эта идиотка не сбежала, похитив то, что хотела, с помощью последних остатков волшебства, сохранившихся в крови.
И Марволо думает - это верх справедливости, что в конце концов Меропу убил плод её собственного чрева.

Десять

Война раскрывает истинного тебя.
Ни плохое, ни хорошее. Лишь настоящее, то, что делает тебя самим собой.
Не то, что делает тебя человеком, а то, что делает дышащим, живым существом.
Убей или умри - и ничто из того, чему ты научился, чему привык верить, больше не имеет значения.
Для Гарри это значит кое-что ещё: убей - или умри, и весь волшебный мир пострадает по прихоти безумца.
Пока он рос, об этом забывали упомянуть, но теперь Гарри готов. У него нет ни малейшего шанса, но он готов.
Ведь, в конце концов, каждый умирает в одиночестве.

Баю-бай, баю-бай,
Ты тестралов сосчитай.
Горе всех с ума сведёт,
И в конце концов убьёт.

@темы: джен

---

Название: Впереди годы
Автор: Mosh
Пэйринг: Сириус Блэк/Джеймс Поттер
Рейтинг: PG
Жанр: angst

Название: Впереди годы
Оригинальное название: Years to Go
Ссылка на оригинал: mosh.snarky-slytherin.net/hp/yearstogo.htm
Разрешение на перевод получено
Автор: Mosh
Перевод: Лис
Бета: Маграт
Пэйринг: Сириус Блэк/Джеймс Поттер
Жанр: angst
Рейтинг: PG
Отказ: персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг

– Проснись, Сириус Блэк.

Сириус сразу же приходит в себя – он лежит на песчаном тюремном полу, на перине из высокой зелёной травы; чувствует сильный, насыщенный аромат и слышит, как кузнечики кругом выводят дребезжащую мелодию, потирая тонкие лапки, играют ему симфонию в стиле скррр-скррр.

– Проснись.

Он слышит слабый одинокий вой где-то вдали, треск покрытых льдом веток, которые ломаются, будто стеклянные, под весом покрытого мехом тела и звенят на мёрзлой земле. Оно всё ближе, ближе, тяжело дышит от волнения, «Бродяга, играть...» Озорное рычание, Лунатик, старый друг, воспоминание.

Скрипит, открываясь, дверь – и Сириус превращается в собаку. Звуки бесконечным эхом разносятся по коридору за стенами камеры. Другие заключенные подхватывают его вой, рыдают, словно убитые горем банши, оплакивая всё – и ничего, жалуясь всем – и никому.

– Спи, Сириус Блэк.

Когда гнусные руки и отвратительные чёрные рты приближаются, высасывая из него всё, что могут, сжигая и взрывая всё, до чего в состоянии дотянуться, он позволяет себе уйти.

– Я здесь, – успокаивающе шепчет ему на ухо Джеймс. Сириус растягивает губы в подобии улыбки, представляя растрёпанные волосы Джеймса, стрекотание кузнечиков, отдых в высокой зеленой траве и горячие губы – мягкие как лето; воспоминания, жаркое совершенство, скользящее под пояс брюк, доводящее его до оргазма.

Он не может вздохнуть, когда дементоры кладут на него руки; шумное, тошнотворное дыхание холодит его влажную кожу. Дементоры что-то бормочут, и сосут, и тянут, заполняя его лёгкие пустотой, иссушающей пустотой, и разве это не смешно, разве, чёрт возьми, не удивительно, Джеймс, Джеймс, Джеймс, – то, что он здесь оказался?

Он думает о стрекоте кузнечиков, и жарких губах Джеймса, и щекочущих прикосновениях высокой тёмно-зелёной травы.

Дементоры исчезают так же беззвучно и неслышно, как появились, бросив съёжившегося на полу Сириуса, оставляя его разум разбитым на тысячу острых осколков.

Осколки. И Джеймс. Полупрозрачный печальный Джеймс сидит в углу, грустный и бледный, и обнимает себя за плечи. Грустный и бледный – и самый красивый, самый совершенный, самый замечательный.

– Ты мне нужен, – тихо выдыхает Сириус.

– Я люблю тебя, – говорит Джеймс и исчезает – словно посреди концерта музыка внезапно стихает, или будто стремительно мчишься с крутого холма, и ничего не можешь поделать: не хочешь, но всё равно несёшься вниз, и нет другого пути, впереди бесконечная дорога, с которой некуда свернуть, и ты не знаешь, сможешь ли снова подняться.

– Я люблю тебя, – эхом отзывается у Сириуса в голове, и он словно ощущает кончиками пальцев счастье, воспоминания, и желание, и Джеймса, но не может удержать их.

Спи, Сириус Блэк.

– Ты не настоящий, – бормочет Сириус, и капли одна за другой стекают по его подбородку, а губы искажает страдальческая гримаса. Слишком долго слёзы, будто ледяные змеи, ползли по его лицу, прокладывая извилистые дорожки вниз по шее, пропитывая тюремные лохмотья.

– Я умер бы за тебя, слышишь, ублюдок, а ты ушёл и сделал это первым.

– Умер за тебя, – отзывается в камере эхо.

Ключ пронзительно скрипит в старом, заржавленном замке, и к Сириусу вновь приходит дементор.

Годы.

Впереди годы.

Жизнь.

@темы: слэш, Джеймс Поттер/Сириус Блэк, Mosh

---

Название: Когда слова причиняют боль
Автор: lindseygirl
Персонаж: Сириус Блэк
Жанр: драма
Рейтинг: G

Название: Когда слова причиняют боль
Оригинальное название: Seven ways words can hurt
Ссылка на оригинал: : www.fanfiction.net/s/3367107/1/Seven_ways_words...
Автор: lindseygirl
Перевод: Лис
Бета: kasmunaut
Персонаж: Сириус Блэк
Жанр: драма
Рейтинг: G
Отказ: персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг

I

Сириусу три.

Мать берет его с собой купить новые мантии к крестинам его новорожденного брата. Сириус ждет на улице, пока она расплачивается с важной дамой в магазине, и замечает женщину с сыном. Сириус видит, как она наклоняется обнять мальчика и говорит, что любит его.

Сириус понимает, что его мать никогда так не поступала, а если он это сделает, отвесит ему подзатыльник и прикажет быть внимательнее и не путаться под ногами у носильщика.

II

Сириусу одиннадцать.

Волнуясь, он сидит один в купе. Он никогда не видел полукровок, не говоря уж о магглорожденных.

И вот в купе входит девочка.

В тот день он узнаёт две вещи – что грязнокровками людей называть нехорошо и что у Эванс отличный хук слева.

III

Сириусу шестнадцать.

Он не может больше терпеть. Он помалкивал о том, что на самом деле думает, но больше так не может. И на семейном празднике Сириус сообщает родителям, бабушке, дедушке и всей родне, что о них думает.

Отец тут же заявляет, что Сириус бесчестит семью.

В этот день Сириус уходит, надеясь никогда не вернуться.

IV

Сириусу по-прежнему шестнадцать.

Получив письмо от матери, он полагает, что там извинения – нет, он бы их не принял, зло думает Сириус, но неплохо бы увидеть, как его упрашивают. Оказывается, это официальное уведомление, что родители от него отрекаются.

Он в ярости, не владеет собой, и тут встречает человека, которого меньше всего хочет встретить.

Он совершает промах.

На следующий день Ремус велит ему держаться подальше.

V

Сириусу семнадцать.

Долгое время его кое-что беспокоит, и когда он наконец осознает это, требуется не меньше двух недель, чтобы придумать, как поступить.

Наконец он решается, и всё улаживается как нельзя лучше, и потом он вспоминает этот день с нежностью.

Он идет к Ремусу и объясняет, что действительно чувствует.

Ремус говорит в ответ, что они все еще могут оставаться друзьями.

VI

Сириусу двадцать два.

Повсюду война.

Питер и Джеймс хотят ему что-то сказать. Он знает - произошло что-то плохое, и не хочет это слышать, но всё равно приходится.

Они говорят, что какой-то шпион снабжает Волдеморта информацией.

Они говорят, что у них есть доказательства.

Они говорят, что это Ремус.

VII

Сириусу тридцать четыре.

Ремус говорит, что прощает его.

@темы: джен, Сириус Блэк

---

Автор: Сехмет
Название: Рука об руку
Фэндом: «Гарри Поттер» + RPS: политика
Пейринг: Кингсли/Тони Блэр
Рейтинг: G
Жанр: ромэнс?

Автор:  Сехмет
Название: Рука об руку
Фэндом: «Гарри Поттер» + RPS: политика
Пейринг: Кингсли/Тони Блэр
Рейтинг: G
Жанр: ромэнс?
Предупреждения: фанонный обоснуй для участия Британии в операции «Шок и трепет»
Заказчик: Лис

100

– У магов в США уже есть поддержка правительства, – говорит маг. Кожа у него темная, как крепкий утренний кофе. – Теперь слово за Вами. Или магглы поддержат нас, или иракские колдуны уничтожат Европу.
У Блэра пересыхает в горле.

– Они злы и готовы растоптать всех нас. Решайте сейчас: вы поможете нам? – он говорит так, точно уже знает ответ.
Блэр пытается отвести глаза, пытается представить себе, что происходит в окрестностях Багдада, но его фантазии маггла не хватит на то, чтобы вообразить песчаных змей, вытягивающих свои длинные шеи до звезд, голодных рычащих мантикор или исполинских могущественных дивов, головы которых пригибают к земле тяжелые рога.

– Да.

@темы: джен

---

Автор: TerryBolger
Драббл Гарри/Сириус

Автор:  TerryBolger

Новогодний драббломоб
для Лис, заказавшей Гарри/Сириус
По рисунку

Все было иначе - Сириус понял это, пока шел по гулким пустым коридорам Министерства. Здесь не шла битва, как по ту сторону Завесы, здесь просто были расклеены по стенам и дверям таблички-объявления: "Собрание по вопросу вступления выпускников Хогвартса в ряды Упивающихся Смертью состоится такого-то числа. Председатель - Люциус Малфой", "Пресс-конференция Темного Лорда состоится 10 июня. По вопросам аккредитации журналистов обращаться к Беллатрикс Лейстранж". Таких объявлений было много. Не выдержав, Сириус обернулся псом и побежал - вперед, на темные улицы Лондона, смоченные дождем.
До Годриковой Лощины Сириус добрался через неделю. Через неделю, полную горького осознания: он попал в мир, где все Поттеры погибли и Волдеморт захватил власть. Он думал, что уже привык к этой мысли. Но, когда подошел к могильному камню за кустом терновника - "Гарри Джеймс Поттер. 1980 - 1981" - его ноги подкосились, а из горла вырвался нечеловеческий вой. Мысль о том, что мальчика нет, что он не выжил, что они не встретятся, оказалась невыносимой. Неожиданно. Безнадежно. Даже когда Сириус узнал, что Джеймс мертв, ему не было так плохо и так безразлично, что с ним самим будет дальше. И только хлопок аппарации заставил Сириуса вспомнить об осторожности и снова превратиться в Бродягу.
Северус Снейп, самый молодой директор Хогвартса за всю историю магической школы, привычным движением смахнул подолом мантии песок с надгробья четы Поттеров и положил букет маргариток на щербатый камень. Злобно зарычавший на него черный пес, по-хозяйски разлегшийся на могиле ребенка Поттеров, удостоился только мрачного взгляда, который должен был показать, что помешавший еженедельному ритуалу Снейпа проживет недолго.
Дни теперь тянулись также медленно, как и когда-то в Азкабане. Иногда Сириус думал, что просто сошел с ума и встреча с крестником ему привиделась, как и время, проведенное в захламленном доме на Гриммуальд Плейс. А может быть, он сейчас мечется в бреду по ветхим простыням, а Гарри сжимает его ладонь и вытирает ему пот со лба. Кто еще кроме Гарри стал бы им заниматься?! Чтобы избавиться от этих мыслей, Сириус хватался за ветки терновника, питая его своей кровью, своей болью. Так было днями, а вечера Сириус проводил в деревушке, помогая магглам, чем мог: белил стены церкви, слушал рассказы пастора про неопалимую купину, чинил заборы и танцевал с девушками, закладывавшими ему за уши желтые цветы. Но каждую пятницу, когда туман начинал ползти к магическому кладбищу, Сириус возвращался, неся под мышкой честно заработанный виски.

После победы на Волдемортом Гарри приходил на могилу родителей каждую пятницу. Оставлял маргаритки на щербатом надгробии. И часто летними вечерами засыпал, растянувшись под терновым кустом, собиравшим на свои колючки клочки тумана, сплетая из них другую реальность. Гарри спал и видел Сириуса, сидящего на могильной плите, которой Гарри никогда не мог найти, проснувшись. Сириус курил, иногда пил что-то из толстостенной бутылки. Чаще всего отмахивался от приветствий Гарри и уходил, превращаясь в пса, чтобы выть на луну. Но иногда Сириус робко придвигался ближе, проводил рукой по Гарриной щеке и улыбался. Совсем не как сумасшедший.

@темы: слэш, Гарри Поттер/Сириус Блэк

---

Фэндом: «Футурама».
Автор Loony.
Заявка Лис: Лила/Эми. Drunk!sex. Позитивно

Фэндом: «Футурама».
Автор  Loony.
Заявка Лис: Лила/Эми. Drunk!sex. Позитивно.
От автора: Плод воспаленного, хоть и позитивного, сознания. Не то, чего хотел заказчик. Заранее прошу прощения.

«Футурама! Мы за традиционный, фабричный брак»

- Робот курит, робот пьет, Фрай от этого помрет, - жизнерадостно напевал Бендер, хлопоча на кухне.
Только что по каналу для домохозяек показали новое кулинарное шоу, и вдохновленный робот принялся колдовать над плитой. «Любовный пунш. Сложность: высокая (не пытайтесь повторить это дома, если вы не совсем отчаявшаяся толстая старая дева!)». Кто сказал, что у него не получится?..
***

Межпланетный Экспресс мчался к Земле сквозь звездные дали, нарушая все возможные правила космического движения и некоторые законы физики. Лила никогда не водила так… задорно. Оно подсекла несколько тарелок, которые не успели вовремя убраться с пути, чуть не врезалась в небольшую густонаселенную планету и сбросила так и не доставленный заказчику груз в черную дыру.
Это казалось ей забавным. Ей вообще все вдруг стало казаться забавным. Наверное, дело в пунше, который она глотнула перед вылетом… да какая, к черту, разница!
Лилу волновало лишь одно: то, что Эми не было рядом.
- Йаху! – крикнула девушка, распустив тугой конский хвост на затылке и увеличив скорость до, как ее называли пилоты, «Суицидальной».
- Нам конец, - заметил автопилот и отключился.
Лила не слушала его. Она неслась к Земле – мимо Марса, родной планеты Эми, сквозь облака, в которых любила витать (на аэроскутере и не только) Эми, В Нью-Нью-Йорк, к Эми…
- Ты заплатишь за сломанную крышу! – крикнул Профессор, недовольный избранным Лилой методом парковки, но девушка-циклоп уже промчалась мимо.
- Где Эми?
Доктор Зойдберг вздрогнул, перестав рыться в помойке:
- Не зна…
- Где Эми?
В соседней комнате Фрай уронил челюсть:
- У себя. Лила, ты выглядишь…
Но его возлюбленная, как всегда, была уже далеко:
- Эми?
Юная миллионерша подняла глаза на подругу. Лила выглядела необычно. Нет, все те же ужасные сапоги и безвкусная майка, но сумасшедший блеск в глазе, слегка расширенный зрачок, растрепанные фиолетовые волосы и шальная улыбка придавали ей пикантности.
- Эми, ты пила пунш Бендера?
- Нет, отдала моим юпитерианским рыбкам…
- Плевать! Я пила.
Эми помнила, что случилось с рыбками, и потому не удивилась, когда Лила прижала ее к стенке:
- Я от тебя не забеременею? – уточнила марсианка, но, так и не получив ответа, решила надеяться на лучшее.

***
Поудобнее устроившись на полу у замочной скважины – реликта XX века, сохраненного исключительно для подглядывания – Фрай смотрел, затаив дыхание.

Через полчаса он поднялся, молча вышел на улицу, пешком дошел до общежития для роботов, поднялся на свой этаж, открыл шкаф, в котором дремал Бендер, и хрипло произнес:
- Ты - гениальный повар.

@темы: фем-слэш